Экономист Goldman Sachs Джим О’Нил даже не мог предвидеть, что его аббревиатура БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай), которую он предложил в статье еще в ноябре 2001 года Building Better Global Economic BRICs, вдохновит перечисленные в ней четыре развивающиеся экономики на создание организации с тем же названием.
Неформально разговор об объединении начался на Генеральной Ассамблее ООН в 2006 году, а первый саммит прошел в 2009 году.
В 2011 году в коалицию была принята Южная Африка и название поменялось — появилось привычное теперь БРИКС. В этом году к нему присоединились еще пять стран — Египет, Эфиопия, Иран и Объединенные Арабские Эмираты.
Дальнейшее увеличение количества членов в группе включено в повестку дня XVI саммита БРИКС в Казани, Россия, он пройдет 22–24 октября. Никто не знает, каким будет результат, но есть шесть вопросов, которые стоит задать.
Первый. Сотрудничество между членами коалиции обеспечивается тремя областями: безопасностью, то есть политикой, экономикой и общественным взаимодействием по разным линиям, от науки до спорта. Уже сейчас возникают заметные противоречия между старыми членами БРИКС, но сможет ли коалиция прогрессировать в этих областях с увеличившимся количеством членов?
Что касается политического сотрудничества, нет ничего проще, чем опубликовать совместное заявление на саммите, формально фиксирующее позиции по глобальным вопросам и цели. В общественной сфере страны коалиции могут весьма легко организовать спортивное мероприятие или найти сопродюсеров для фильма.
Но в области экономики словами не обойдешься, а сделать что-то вместе непросто. За исключением Нового банка развития, у БРИКС нет никаких формальных достижений в экономическом сотрудничестве. И кажется справедливым, когда говорят, что коалиция — это только встречи и разговоры, никакого действия.
Нереально создать зону свободной торговли для БРИКС из-за разных препятствий, неформальных и формальных. У части членов коалиции, и тут надо посмотреть на Индию, нет ни политической воли, ни экономической потребности для этого. Можно посмотреть и на Бразилию, которая входит в МЕРКОСУР (общий рынок стран Южной Америки) и должна проводить общую со этим формальным объединением торговую политику. Это всего два примера, подобные сложности есть де-факто у каждого из членов. (Россия входит в ЕАЭС и тоже обязана гармонизировать свои договоренности с партнерами по этому формальному объединению. — «Мнения»)
В общем, в экономическом плане БРИКС рискует стать эквивалентом «Семерки» в развивающемся мире.
Второй. Можно ли институционализировать БРИКС? В отличие от форума Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) или Шанхайской организации сотрудничества, у БРИКС нет постоянного секретариата. Когда член берет на себя ротационное председательство в группе, он несет ответственность почти за все — от проведения саммита в соответствующем году до составления календаря мероприятий. Но председатель БРИКС не имеет ни полномочий, ни ответственности для проверки того, как выполняются решения саммитов.
Конечно, постоянный секретариат создает неповоротливую бюрократию, снижает гибкость реакции объединения и ведет к неэффективности. Но налаживание документооборота и контроля за выполнением решений — профессиональная обязанность секретариата, такую работу можно наладить. Расширение группы без ее институционализации лишает коалицию смысла.
Третий. Сможет ли БРИКС достичь одной из формально поставленных целей (редчайший случай) — дедолларизации? Негативное доминирующее влияние доллара на мировую экономику общеизвестно. В последние годы доллар все больше превращается в оружие. БРИКС и многие другие страны хотят дедолларизации. Но желание и реализация — разные вещи.
Китай добился значительного прогресса в интернационализации юаня. Но очень преждевременно говорить, что этот прогресс означает дедолларизацию. Разговоры об отдельной валюте БРИКС в лучшем случае наивны, а вот идея платежной системы коалиции, основанной на валютах стран-членов, выглядит вполне реальной.
Но чтобы создать такую систему, от стран БРИКС требуется, во-первых, политическая решительность, которой пока не видно, а во-вторых, институционализация, о которой мы уже говорили.
Четвертый. Способна ли БРИКС сосредоточиться на списке реальных целей? Пока что из длинных совместных деклараций по итогам саммитов становится ясно, что БРИКС хочет сделать одновременно все: от установления нового мирового порядка до решения глобальных экономических проблем, от сдерживания изменения климата до борьбы с терроризмом.
Понятно, что БРИКС не способна выполнить все эти декларации. Хуже того, подобные чрезмерные амбиции — контрпродуктивны. БРИКС должна ставить реалистические задачи, выбрать несколько важнейших из них, соответствующих интересам стран-членов, и решать их. И сегодня, и в ближайшем будущем БРИКС может заслужить авторитет в мире как организация, а не как набор влиятельных стран, если сможет внести свой вклад в дело обеспечения мира во всем мире и содействовать более справедливому управлению мировой торговлей и финансами.
Пятый. Готова ли БРИКС выступать с единых позиций? Даже в предыдущем, более узком, составе реальное сотрудничество БРИКС сдерживалось неспособностью участников договориться по важным вопросам. Теперь, когда участников стало почти вдвое больше, консенсуса будет достичь гораздо трудней. Коалиции срочно необходимы дополнительные механизмы диалога и консультаций.
Снова посмотрим на Индию и увидим, что ей комфортно сидеть на двух стульях сразу. Она входит в БРИКС и одновременно в Quad — Четырехсторонний диалог по безопасности, в котором состоят также Япония, Австралия и США. Эта организация создана для противостояния растущему влиянию Китая в Азии. К сотрудничеству с Quad приглашена и Бразилия, а также Вьетнам, который «присматривается» к БРИКС.
Шестой. Эффективно ли научное сотрудничество стран БРИКС? Академические успехи чрезвычайно важны для БРИКС, поскольку лидерам группы нужны прорывные, но осуществимые идеи.
Оливер Штюнкель, политолог из Сан-Паулу, эксперт по БРИКС, говорил: «Ни одной великой идеи не появилось из многочисленных организованных до сих пор академических форумов БРИКС». Возможно, это слишком пессимистический взгляд на сотрудничество ученых БРИКС, но важно, чтобы оно было более инновационным и креативным, потому что пока ничего этого не видно. Именно на ученых лежит задача выдвигать хорошие идеи о сферах плодотворного взаимодействия стран БРИКС — идеи, которые использовали бы преимущества стран-членов для общего процветания.
Перевод колонки из South China Morning Post
