— На всякий случай помни, это очень плохой человек, способный на все, на любую низость, — напутствовала меня приятельница, руководитель пиар-службы крупного федерального музея, в конце нулевых работавшая с Кибовским в Росохранкультуре — была в свое время такая контора в ведении Минкульта РФ. Разговор происходил году в 2010-м, я собиралась к Кибовскому на интервью: обсудить охрану памятников.
И никак не ждала, что чиновник потом попытается вычистить из присланного на согласование текста даже ту минимальную фактуру, которую удалось из него вытянуть.
Зачистка Москвы
Кибовский был в тот момент уже не федеральный, а столичный чиновник — возглавлял Департамент охраны культурного наследия. И до того доохранялся, что мы стали терять счет утратам: доходный дом в Большом Козихинском, стадион «Динамо» etc. Не то чтобы он единственный зачищал центр города от старины, но он эти сносы санкционировал, удачно встроился в уже существовавший тренд, в логике старого анекдота: «Ребе, будет война? — Войны не будет, но будет такая борьба за мир, что камня на камне…»
Кибовский освобождал город от наследия, позволял его перестраивать и сносить. По закону, слово «реконструкция» в принципе не могло применяться к объектам охраны, поэтому называлось все реставрацией и воссозданием. Александр Владимирович гордился тем, что при нем впервые были прописаны нормы, определяющие суть предметов охраны памятников федерального значения, границы их территорий и режимы использования. Но его же стараниями Москва так и не была признана историческим поселением — в отличие от Петербурга, и это дало застройщикам много свободы.
Некоторые либеральные СМИ вдруг стали приписывать Кибовскому участие в создании ГЭС-2, что не имеет, конечно, отношения к реальности: решения, касающиеся частной институции, принадлежащей к тому же одному из богатейших людей страны Леониду Михельсону (второй номер в списке Forbes с состоянием $27,4 млрд), — не уровень Кибовского. Тогда как к реализации проекта парка «Зарядье» на месте снесенной в нулевых гостиницы «Россия» он руку приложил. С самого начала, еще будучи в должности охранителя памятников, санкционировал снос двух зданий на углу Варварки — разумеется, имевших охранный статус, других там и быть не могло. Вместо домов стали возводить отель.
Наткнувшись тогда на Кибовского на каком-то пафосном мероприятии, я не удержалась и спросила: как же так, в нарушение закона?
— Почему вы так считаете? — недоумевал вжившийся в роль Кибовский. — Мы не реконструируем эти здания, мы их воссоздаем.
— С сохранением прежней функции? — спрашиваю наивно, — ведь по закону обязаны. — А какая была функция — жилые здания? Разве гостиница — другая функция? По-моему, та же самая.
Обычная извращенная риторика, его и любого другого путинского чиновника.
Сегодня смешно вспоминать жалкие попытки вывести его на чистую воду и наши робкие надежды что-нибудь сохранить. Не то чтобы в Москве памятников не осталось — это перестало волновать. Жалко, да. Все жалко и всех, но особенно — людей.
Зачистка культуры
В 2015-м Кибовский сменил на посту главы депкульта Сергея Капкова. Здесь продолжилось, скажем так, «воссоздание», а проще говоря, уничтожение культурного поля. Он начал с увольнений успешных в капковские времена музейных директоров — лишились постов директор Музея Москвы Алина Сапрыкина, директор Парка Горького Ольга Захарова, преобразившая парк. Вместо Натальи Самойленко, директора музея «Царицыно», впервые в истории музея инициировавшей актуальные выставки, он назначил Елизавету Фокину, забрав ее из объединения «Выставочные залы Москвы». А объединение в прежнем его качестве просто уничтожил. Как много позже уничтожил «Гоголь-центр» и избавил Москву от нелояльных руководителей театров — Виктора Рыжакова («Современник») и Иосифа Райхельгауза («Школа современной пьесы»). Хотя на сцене последнего однажды дебютировал как актер. Никакой благодарности!
В 2015-м он открывал вместе с Собяниным отреставрированное здание Театра Романа Виктюка — построенный в 1930-м Константином Мельниковым конструктивистский ДК им. Русакова. Теперь этот театр отдан во владение Богомолову и переименован в площадку «Сцена. Мельников». Не забыть, как Кибовский на открытии душил в объятьях Виктюка — тот умер спустя два года и завещал похоронить себя в родном Львове.
А теперь из театра удалена сама память о Романе Виктюке. Это наследство Кибовского, но не его рук дело: в 2023 году он получил новую должность советника аппарата московского мэра и правительства Москвы по вопросам сотрудничества с новыми субъектами РФ, то есть с захваченными украинскими территориями.
Патриотический каннибализм
Кибовскому с подельниками вменяют восемь эпизодов взяток на сто с лишним миллионов рублей — скромная сумма для персонажа его уровня (по данным следствия, он помогал коммерческим организациям выигрывать тендеры и получать госконтракты) — и один эпизод мошенничества. Традиционная схема обогащения, ею пользуются все чиновники, имеющие право распределять госконтракты, но чтобы подобное стало поводом для ареста, нужно чье-то желание.
И вряд ли оно исходило от Собянина, даром что Кибовский никогда не был его человеком. Собянинские чиновники, не возражая против войны, от нее дистанцируются, насколько это возможно. Кибовского отправили «разгребать дерьмо на Донбасс» (метко сформулировал в эфире радио «Свобода» Дмитрий Гудков), то есть удалили от московских дел — и это похожа на правду, пусть и не единственную. Старательно зигующий Кибовский был слишком примерным карьеристом, чтобы не вызывать раздражения у вышестоящих. По закону жанра, репрессивная власть должна начать есть своих, вот это случилось — именно поэтому событие вызвало такой интерес.
Не менее интересно, чем выстраивать версии, наблюдать за реакцией на арест, хотя бы на уровне заголовков. «Бывшего министра культуры Москвы Александра Кибовского арестовали по делу о получении взятки и мошенничестве», — сообщает «Медуза», вторя сообщениям ТАСС. RTVI изумляет готовностью спеть оду функционеру, припоминая его чуть ли не героическое прошлое — как в 2009-м, будучи главой Росохранкультуры, он не дал построить «Охта-центр», за что поплатился и он сам, и расформированная Росохранкультура. И разве что Forbes зрит в корень, называя происходящее «инфляцией лояльности»: верность идеалам власти более не гарантирует защиты.
Мечта о войне
Но многие медиа, подчеркивая «культурное» прошлое Кибовского, обходят вниманием или упоминают вскользь нынешний пост, с которого его даже никто пока не уволил.
На этом посту он нашел себя. Культура была ширмой для войны. Начиная с Отечественной войны 1812 года, в которой, если верить его рассказам, принимал участие его предок; а другого предка принимал на службу царь Алексей Михайлович. Сам Кибовский возглавляет попечительский совет Общества потомков участников войны 1812 года. По окончании РГГУ работал в музее-панораме «Бородинская битва» — считался специалистом по историческому портрету и военной форме.
Что касается Второй мировой войны, Кибовский готовил и проводил «информационно-пропагандистские мероприятия в связи с памятными датами военной истории Отечества Российского организационного комитета „Победа“» (цитата из Википедии), то есть отвечал за победобесие, уничтожающее саму память о войне. Он возглавляет московское отделение Российского военно-исторического общества Владимира Мединского (и значит, человек Мединского), он участвовал в реконструкциях военных сражений, с чего, кстати, началась и карьера Игоря Гиркина-Стрелкова.
С началом вторжения РФ в Украину Кибовский регулярно ездил на войну и хвастался, что его стараниями «Москонцерт» дал 700 концертов на СВО.
Еще в 2022 году, призывая убивать в Украине «нацистов», Кибовский прочел в телеинтервью финал стихотворения Константина Симонова «Убей его», написанное в 1942-м. Стихотворение, о котором Алексей Симонов, сын поэта, тогда же сказал, что отец перестал читать его, так как оно «убило слишком много людей». Характерно, что видео с декламацией, на которое ссылались два года назад многие источники, оказалось сегодня недоступно. Но в эфире «Радио Свободы» его можно найти.
Можно найти и давнее расследование команды Навального о роскошных квартирах Кибовского в центре столицы, полученных от мэрии (не купленных) в годы его пребывания на министерских постах. Одна из них записана на сына-школьника, в другой у чиновника доля — не зря накануне ареста он успел развестись с женой и, видимо, поделить имущество. И ему это позволили, дабы не пришлось отдавать нажитое государству в случае, если суд признает вину Кибовского.
Сам он вину в коррупции в особо крупных размерах (до 15 лет тюрьмы) не признает. Но изъявил желание отправиться на СВО.
