Четвертого июня страны картеля ОПЕК+ соберутся в Вене потолковать о дальнейшем житье-бытье. Ожидается скандал. Саудиты негодуют на россиян за саботаж торжественно согласованных взаимных сокращений нефтедобычи.
По всем признакам они правы. В начале 2023-го экспорт нефти и нефтепродуктов из России поднялся до 8,2 млн баррелей в день и приблизился к историческим максимумам. Цены на мировом нефтерынке шли вниз. Поэтому в апреле картель стран-нефтеторговцев объявил об уменьшении добычи на 1,65 млн баррелей в день, из которых на РФ приходилась почти треть. И тут российские власти перестали публиковать сведения об уровне нефтедобычи, выдавая себя с головой. Запахло новой торговой войной между РФ и Саудовской Аравией.
И происходит это на фоне морально тяжелого для правителя России падения биржевых цен на газ в Европе до $300 за тыс. куб. м — в 11 раз ниже пиковых значений прошлого года. Европейские хранилища к концу мая заполнились уже на две трети (против 44% год назад), и надежд на газовый кризис в ЕС у Путина не осталось. Европа очень быстро научилась жить без российского газа.
Все это дополняется сложностями с отовариванием нефтедолларов, получаемых российскими поставщиками за топливо, ввезенное в Индию и Турцию, падением экспорта нефтепродуктов из РФ и привередливостью китайских переговорщиков, никак не желающих согласовать условия подачи газа по будущей «Силе Сибири — 2».
Неблагожелательный наблюдатель скажет, что российская энерготорговля входит в тяжелый системный кризис. И, скорее всего, ошибется. Лучшие времена у этой торговли явно позади, но опорой режима она сможет служить еще долго.
Сверхдержавы не было
Казенные декламации об «энергетической свердержавности» РФ уже забыты. Но они были начальственной фантазией с самого начала.
На старте путинской эры вес РФ на мировом энергорынке уже определился, и сейчас он примерно такой же, как и двадцать лет назад. В мировой добыче и производстве минеральных товаров (нефти, газа, нефтепродуктов, угля) доля России не превышает одной десятой, а в мировом их экспорте даже и ниже.
Членство в клубе главных стран-нефтеторговцев это обеспечивает, но мировую гегемонию — никоим образом. Россия зависит от продаж своих энергоносителей гораздо сильнее, чем мир от их покупок.
Роль этих продуктов в российской экспортной выручке, а значит, и зависимость страны и правящего режима от энергодоходов, у РФ выше, чем у любой другой державы с большой экономикой. Среди крупных высокоразвитых стран только Канада и Австралия серьезно зависят от торговли минеральными продуктами. Их вес в канадском экспорте в прошедшем году составил 30%, а в австралийском — 42%. А вот у Саудовской Аравии эта доля достигает 74%. И Россия гораздо ближе к ней, чем к Канаде. В 2022-м вес энергоносителей в российской экспортной выручке был равен 65%.
Замечу, что доля минеральных доходов у РФ очень неустойчива. В XXI веке она колебалась между 51% ($172 млрд) в 2020-м и 71%($372 млрд) в 2013-м. Нефтецены (а именно на них завязана стоимость прочих энергоносителей) в «жирном» 2013-м были в два с половиной раза выше, чем в ковидном 2020-м. Критическая зависимость РФ от этих цен бьет в глаза и, на первый взгляд, угроза их крушения выглядит главным риском для режима.
Время от времени страх, что нефть обесценится, охватывал Путина и его круг и порождал заклинания о необходимости «слезть с нефтяной иглы» и желательности превратить подданных во «вторую нефть». Все эти планы проваливались, но мало-помалу выяснилось, что бояться было и нечего.
Нефть в коридоре
Призрак сверхдешевой нефти был порожден памятью эпохи Ельцина. И в номинале, и с учетом инфляции доллара, нефть в 1990-е стоила дешевле, чем когда-либо потом в XXI веке. В 1998-м баррель продавался менее чем за $13. В постоянных ценах это в три с лишним раза меньше, чем сегодняшняя цена барреля Brent — около $75. В девяностые годы доля минеральных доходов в российском экспорте составляла 40% и ниже, и лишь в 2000-м поднялась до 54%.
Особенно уютно режим чувствовал себя в 2005–2008 гг. Взлет нефтецен воспринимался тогда как чудо. В смысле безоблачности начальственных чувств и радости от подваливших сокровищ, это был подлинный золотой век путинского режима.
Мировой спад 2008–2009 гг. принес снижение нефтецен. Но сравнительно недолгое и далеко не до уровня девяностых. А затем антикризисные деньги, изготовлявшиеся западными центробанками и правительствами, хлынули на мировой энергорынок и вздули цены. В 2011–2014 гг. баррель стоил около $110, и этот отрезок времени, менее безоблачный, но еще более богатый, вполне можно назвать серебряным путинским веком.
Затем сложились и заработали механизмы, которые стали мешать нефти взлетать слишком высоко — поднялась сланцевая добыча, расширился круг нефте- и газоторговцев, увеличилось производство энергии из альтернативных источников. В 2016-м это привело к падению цен до $44.
Но в ответ были созданы другие механизмы, которые не позволяли нефти подешеветь слишком уж сильно. Возник ОПЕК+ — картель нефтеторгующих стран. Сначала не очень удачно, а потом все эффективнее, он стал ограничивать объемы нефти, шедшие на рынок.
Работоспособность этой структуры по-настоящему проявилась весной 2020-го, когда эпидемия ковида обвалила спрос на 10-20 млн баррелей в день и понадобилось круто урезать нефтедобычу. Разумеется, Путин и Сечин попытались не подчиниться, учинили торговую войну с саудитами и обрушили нефтяные цены до нуля. Но именно поэтому через месяц им пришлось капитулировать и в дальнейшем более или менее играть по общим правилам.
Механизмы, которые не дают нефтеценам ни слишком сильно подняться, ни слишком резко опуститься, работают довольно надежно. Поэтому вряд ли в ближайшие годы внешнеторговые доходы путинского режима упадут слишком уж глубоко. По той же причине этот режим вряд ли далеко зайдет в нынешней своей склоке с саудитами. Память о неприятностях трехлетней давности слишком свежа. Он уступит. Свою фирменную неадекватность Путин проявит на других участках.
Две мании
Не претендуя на высокую точность, предположу, что чистая выручка за продажу нефти, газа и прочего составила в 2000–2022 гг. около $4 трлн. Приблизительно треть из них раздали простонародью. Вторую треть растащили главные люди режима во главе с правителем. И последняя треть ушла на военно-охранительную машину.
Народ от кормушки сейчас отодвигают. А признаков того, что правитель и магнаты стали себя ограничивать, нет. Скорее, наоборот. Кому санкции, а кому (например, «Роснефти») — выгоднейшие схемы вывоза нефтепродуктов. Да и явно заниженные минфиновские цены на Urals, по которым рассчитывают отчисления нефтеторговцев в бюджет, тоже наводят на мысли.
Но к этой прозе примешивается и казенная романтика, похожая на помешательство. Все эти годы Путин верил, что огромные массы нефтедолларов, раздаваемые производителям вооружений и расходуемые на содержание армии и флота, улетают вовсе не на ветер, а преобразуются в реальную военную мощь. Принимая решение завоевать соседнюю страну, он исходил из этой иллюзии– и не расстался с нею до сих пор.
Вера в то, что, в отличие от всех остальных частей его режима, военная машина является чем-то неподдельным, чем-то соответствующим гигантским потраченным средствам, определенно свидетельствует о неадекватности.
О ней же говорит и одержимость использованием российской энерготорговли в качестве внешнего оружия. Путин сумел не понять то, что понимали все советские диктаторы, — что их империя гораздо больше заинтересована в продаже газа и нефти, чем иностранные приобретатели в их получении. Только человек с крайне искаженной картиной действительности мог нанести такой удар по своей стране и своему режиму, перекрыв прошлым летом поставки газа в Европу. И почти до сего дня сохраняя веру, что Европа не справится и капитулирует.
Вынужденное переключение почти всех нефтяных поставок на Китай и Индию, а мечтаний о газовых поставках на один Китай — продукт фундаментального непонимания того, что российская попытка изобразить гегемона мирового энергорынка может привести только к потере тех позиций, которые были завоеваны в прежние десятилетия.
***
Сага о режиме, который процвел на энерготорговле, будет продолжена, хотя процветания уже и нет. Но нефтедоллары или хотя бы нефтеюани на свое прокормление режим сможет получать и дальше. Мировые механизмы поддержания нефтецен выстроены не им, но он им подчинился и, значит, без денег не останется. А понижение статуса и превращение в энерговассала азиатских держав — незапланированный результат маниакальных стараний правителя. Оказывается, Путин, который стал на нефти чуть ли не триллионером, не понимает, что это за продукт.
