Белорусская экономика начинает все более явно испытывать на себе последствия реакции государства на протесты против режима Александра Лукашенко. Он все жестче отзывается о частном бизнесе, в котором, вероятно, видит своего политического конкурента. И вполне возможно, что белорусскую экономику ждут национализация и усиление контроля, которые и без того стали основным тормозом ее развития, однако до недавнего времени касались прежде всего индустрии и сельского хозяйства.
Нельзя утверждать, что белорусский реальный сектор в последние годы не развивался. Производители из Белоруссии обновляют и развивают продуктовую линейку, участвуя в международных технологических цепочках. Важнейшими поставщиками деталей и агрегатов для них являются китайские компании. Например, новые микроавтобусы, которые выпускает белорусский МАЗ, в значительной мере являются модификацией китайской машины. Однако подобный подход позволяет белорусским производителям оставаться конкурентоспособными преимущественно на рынках стран СНГ и ЕАЭС.
В 2000-х гг. такое развитие позволило бы белорусским компаниям существенно продвинуться на российском рынке. Однако в 2010-х в России началась политика восстановления индустрии и импортозамещения. И сегодня российские производители автобусов, грузовиков или сельскохозяйственной техники делают ровно то же, что и их белорусские конкуренты, — обновляют свой товарный ряд за счет кооперации с ведущими мировыми производителями. Явно усиливается и конкуренция со стороны сельхозпроизводителей из России. Многие российские индустриальные и сельскохозяйственные товары часто ничем не уступают белорусским, что ограничивает экспансию белорусских компаний на российском рынке. Результатом реиндустриализации и развития сельского хозяйства в России также становится более активное лоббирование российскими производителями своих интересов. Если 10 лет назад компании из России жаловались на то, что технические требования в конкурсах на закупку сельхозтехники для белорусских колхозов были написаны под белорусские фирмы, то теперь жалобы на дискриминацию все чаще приходится слышать от белорусских производителей.
Трудности, с которыми белорусские компании сталкиваются на крупнейшем для них рынке, создают ограничения для роста белорусской экономики в целом. Для их преодоления компании из Белоруссии могли бы попробовать выйти на рынки богатых европейских экономик, попытавшись повторить опыт реиндустриализации стран Центрально-Восточной Европы. Эти экономики в 1990–2000-е привлекли крупные инвестиции со стороны транснациональных корпораций, преимущественно западноевропейских, в итоге занявшись массовым сборочным производством для богатых западных соседей.
Казалось бы, современная белорусская экономика похожа на своих соседей: она располагает внушительным индустриальным опытом, неплохой энергетической и транспортной инфраструктурой и квалифицированной рабочей силой. Ее предприятиям, в случае получения иностранных инвестиций, нужно адаптироваться к выпуску товаров, отвечающих стандартам богатых рынков. Однако между сегодняшней экономикой Белоруссии и экономиками стран Центрально-Восточной Европы второй половины 1990-х есть очевидные отличия. Дело не только в чрезмерной государственной собственности в индустриальном секторе, но и в том, что белорусские власти напрямую управляют компаниями. Александр Лукашенко регулярно совершает рабочие поездки, посещая самые разные предприятия и раздавая указания их управляющим. Едва ли такая практика может устроить иностранных инвесторов. Случаев, когда белорусская власть оставляет за собой роль партнера, а не менеджера компаний, сравнительно немного, хотя исключения бывают. Так, в частности, белорусское государство повело себя со швейцарско-белорусским производителем поездов «Штадлер Минск». Или с компаниями сектора информационно-коммуникационных технологий, для развития которых был создан Парк высоких технологий, действующий в особых налогово-правовых условиях. Это два примера, в которых компании добились неплохих успехов и на рынках богатых экономик.
Едва ли можно было бы себе представить, что Александр Лукашенко, свыкшийся с ролью «отца белорусской индустрии», на камеры телеканалов устраивающий разнос управляющим, отойдет в сторону и будет довольствоваться ролью партнера бизнеса, решая для того инфраструктурные проблемы или выдавая льготные кредиты. Лукашенко не только сохранит, но, возможно, и усилит привычный ему прямой контроль над значительной частью белорусской экономики. А это означает, что определенной независимостью от него будут обладать лишь те компании, которые отличаются более сильной переговорной позицией. К таким производителям, например, относятся фирмы, за которыми стоят власти России или Китая. Или информационно-коммуникационные компании, которым легче переместиться в другие страны. Остальные же инвесторы окажутся в слишком сильной зависимости от решений белорусского руководства, чтобы рисковать своими деньгами.
Последнее означает, что основным направлением для белорусского экспорта пока остается все же Россия, где, как отмечалось выше, появляются и развиваются собственные производители, вполне успешно конкурирующие с белорусскими компаниями. Поэтому попытки предложить российскому рынку новые товары, такие, например, как перронный автобус МАЗ-271 для перевозки пассажиров в аэропортах, вполне вероятно, получат ответ со стороны российских производителей автобусной техники. Экспорт же в развивающиеся экономики, расположенные за пределами бывших республик СССР, наталкивается на конкуренцию со стороны китайских производителей, чьи технологические возможности, а также масштабы господдержки, сложно сравнить с белорусскими. Все это, в дополнение к недостаточной эффективности белорусских производителей, делает экономическое будущее этой страны довольно шатким.
