Несколько десятков тысяч человек вышли на протестные митинги в эту субботу по всей России — больше 3500 задержанных, возбуждено как минимум 15 уголовных дел, порядка 100 административных решений уже вынесено. Всем этим людям помогают правозащитные организации — консультируют при задержаниях, привозят в ОВД еду и воду, добиваются освобождения, сопровождают в судах. Многие из тех, кто сам не вышел на акции в силу личных причин, стараются хотя бы помогать таким организациям материально. VTimes заглянули за кулисы работы «ОВД-инфо», «Апологии протеста» и «Правозащиты Открытки» и рассказывают, как борьба за гражданские права проходит не только под снегом на площадях.
«ОВД-инфо», координатор Леонид Драбкин
— Как по итогам митингов 23 января вы сами можете оценить свою работу, справляетесь? Сил хватало?
— Наш главный принцип — информация защищает. Важнейший аспект нашей работы наравне с прямой юридической помощью — это именно распространение информации. 23 января нас достаточно много цитировали, удалось придать огласке все кейсы нарушения права на свободу собраний.
Я более или менее всегда недоволен, всегда есть куда улучшаться, но могу сказать точно, что команда отдала себя полностью и мы сделали все, что могли. Нам помогали около 140 волонтеров. В наш бот поступили десятки тысяч сообщений, раньше таких объемов не было, и мы были не совсем готовы с точки зрения человеческих и технических ресурсов. Многим мы отвечали с большой задержкой, иногда она измерялась часами, к сожалению. Некоторые звонки пропускали, но потом старались перезванивать. Надеюсь, люди нас поймут — это была беспрецедентная нагрузка. Днем после акции мы насчитали 3500 подтвержденных задержанных (сейчас уже 3695. — VTimes), и число увеличивается. Мы до сих пор занимаемся подсчетом и проверкой данных, их уточнением.
В плане выездов в ОВД мы тоже сделали максимум возможного, но это оказалось ниже требуемого уровня. Задержания были в 125 городах, это рекордное число. Не во всех у нас были адвокаты, юристы. Даже в Москве, несмотря на кооперацию с «Общественным вердиктом», «Апологией протеста» и другими, адвокаты смогли выехать не во все ОВД, потому что доставляли в самые разные районы. Но большинство обратившихся мы успели хотя бы проконсультировать. Теперь постараемся предоставить всем помощь в судах. Будем искать юристов в тех регионах, где их еще нет. Нужно понимать, что 3500 задержанных — это очень много, примерно столько же было задержано за все акции в 2019 году вокруг Мосгордумы.
— Вы упомянули волонтеров. Сколько их и как вы их обучаете?
— Волонтеры — это главная движущая сила. Девять лет назад «ОВД-инфо» возник как волонтерский проект, только в начале их было два, это наши основатели, а теперь тысячи. Та работа, которую проделывали вчера и сегодня, — на самом деле, мы занимаемся этим каждый день, хоть не всегда это видно. Но в дни больших акций без волонтеров просто никуда. С ними вы говорите в телеграм-боте, по телефону горячей линии. Они шерстят все источники информации, чтобы мы имели полную картину происходящего, перепроверяют данные. Периодически мы думаем даже создать отдельную школу для волонтеров, сегодня у нас есть инструкции, тренинги.
— Накануне митингов в соцсетях было много постов от тех, кто не может или не хочет идти на митинг, о том, что они собирались жертвовать деньги правозащитникам, которые будут помогать задержанным. Значительно ли выросли у вас число доноров и сумма донатов?
— Да, количество пожертвований и их сумма выросли значительно. Мы не посчитали еще финальную цифру, пока просто некогда, но это рекордные суммы. Краудфандинг — это же не только деньги, но и поддержка. Обычно шлют в день акции, а тут было заранее, это было суперприободряющим. Мы ощутили запрос общества на то, что мы делаем, и я хочу сказать большое спасибо всем. Речь идет о тысячах человек, это очень приятно! У нас каждый месяц выходит наш отчет, и там мы точные цифры покажем. Большая часть пожертвований пойдет на помощь в судах. Во время акции мы смогли оказать помощь не всем — некоторых просто консультировали, но мы постараемся оказать помощь в судах первой и второй инстанции, довести дела до ЕСПЧ. Это долгая история.
— Расскажите, как вообще устроена координация? Что если кого-то задержали, а сообщить он об этом не успел, например сел телефон, как вы узнаете о таких случаях?
— Чтобы мы могли как-то помочь, чтобы адвоката пустили в ОВД, ему надо знать ФИО и дату рождения и лучше бы телефон. Если человека задержали, а телефон у него сел или отобрали — есть риск о нем не узнать, но, знаете, автозак — это такое место единения людей. Всегда хоть кто-то с телефоном остается, и хоть кто-то из автозака успевает написать и про себя, и про соседей.
— Из бота и телефона фиксируете, какой следующий шаг? Как вы координируетесь с другими организациями?
— Как только мы фиксируем информацию о задержании, мы как бы ставим маячок и следим, чтобы человека привезли в ОВД. От момента задержания может пройти несколько часов. Выезд юриста имеет смысл, только когда именно высадили в ОВД. Это важно, потому что часто привозят к одному ОВД, там держат, думают о чем-то, а потом едут в другое ОВД.
Дальше мы думаем, какие у нас есть варианты. Если у нас есть у самих адвокат — мы едем. Если нет — координируемся с другими. Одни мы никогда не справились бы. В штате у нас нет ни одного адвоката, мы только всех координируем. Количество зависит от акции, от личной занятости. Пул исчисляется сотней-другой. Вчера было порядка 40 адвокатов. Кстати, адвокат — это не только юридическая поддержка, но и психологическая. Когда задержанный понимает, что рядом знающий человек, ему проще.
Верно распределить силы — всегда проблема, чатиков у нас десятки. Но каждый раз мы делаем шажок вперед в плане автоматизации. Есть не только бот для читателей, но и внутренний бот. Но нагрузка все вырастает и вырастает.
— «ОВД-инфо» в какой-то момент сообщил, что задержанных уже 3500, а затем поправились почти на тысячу. Как так получилось? Просто цифрой ошиблись или были какие-то не те данные?
— Это была история как раз про проверку и подтверждение данных. Мы про этих людей знали, но успели проверить только 2500 и случайно опубликовали цифру, которую не до конца проверили. Мы никого, к счастью, не обманули, но все же информацию надо проверять. В итоге смотрите — к такой цифре мы и пришли.
— Иначе говоря, совершенно точно, что вот то число, которое вы даете, оно окончательное?
— Мы даем число, в котором мы уверены, догадки я бы не хотел делать. Когда всю информацию обработаем, текущее число вырастет на несколько сотен. Не думаю, что на порядок, точно не в 10 раз. Речь может идти о сотне людей. Приведу пример. Обычно в автозаке сидит 20 человек, 15 из них точно напишут про себя и всех в автозаке. В субботу нам писали из Махачкалы — там сидели порядка 60 человек, а представились только трое или четверо. Раньше бы вообще никто не позвонил. Но и сейчас такая ситуация говорит о том, что там, возможно, были еще задержания — просто они боялись публичить свои имена.
— Кстати, а как вообще обрабатывается информация из регионов? Там много знают об «ОВД-инфо»?
— Раньше уже были всероссийские акции, например, после фильма «Он вам не Димон». Тогда мы знали меньше — не известно, может где-то не задерживали, а может, нам не сообщали. С каждой акцией о нас все больше узнают. Мы тоже развиваемся — в 2020 г. мы оказали юридическую помощь в 15–20 городах. Мы занимались десятками и сотнями дел в Хабаровске, искали там адвокатов, хотя раньше юристов в регионах у нас не было. Надеюсь, в 2021-м сможем помочь большему числу людей.
«Правозащита Открытки», юрист Анастасия Буракова
— В чем заключается работа «Правозащиты Открытки»?
— В первую очередь мы везде распространяем памятки с номерами телефонов. Первая задача дистанционная — консультация задержанных, звонят со всей России. Спрашивают, что делать, что писать, что не писать в протоколах. Мы с коллегой вдвоем в субботу приняли около 200 звонков. Плюс у нас есть бот, туда принимаем информацию и людям отвечаем. Затем мы собираем информацию о задержанных, просим переписать всех в автозаке, кто с ними едет. Координируемся с другими правозащитными организациями, чтобы была общая картина, кому нужна помощь волонтеров в плане еды, воды. Ну и, конечно, это выезд в отделы. Во время субботней акции было много нарушений: людям вменяли статьи, по которым больше трех часов держать не могут, а держали 8–9. Мы добивались, чтобы людей наконец отпускали. Оказывали помощь по экстраординарным ситуациям: не дают передать лекарства тем, кому срочно нужны, диабетикам например. Далее — помощь в судах. Эта неделя пройдет активно: власти будут стараться скорее рассмотреть административные дела. Судебная система, я подозреваю, и за неделю не справится.
— Сколько с вами сотрудничает адвокатов? Только в Москве или в регионах тоже?
— У нас есть адвокаты, которых мы привлекаем, если нужно, в большом количестве. В Москве и Петербурге это порядка 10 в каждом городе. В других городах привлекаем по необходимости еще порядка 20. Всегда перед акциями ищем кого-то нового. Работу адвокатов мы оплачиваем.
— Как происходит координация с другими правозащитными организациями? Как решаете, кто и куда поедет?
— По Питеру у нас общий чат есть, общая таблица по задержанным, которую мы ведем, когда узнаем статью, статус, кто выехал из адвокатов, она работает в режиме онлайн. Так же по судам, чтобы не дублировать друг друга. В Петербурге вообще давняя дружная правозащитная семья. Всегда работаем достаточно слаженно. В Москве тоже смотрим, мониторим телеграм-каналы, чтобы не дублировать. И стараемся отписывать сами, кто и куда из наших поехал.
— Сколько обращений было в субботу? Как вообще прошел для вас день акции? Справлялись ли с работой, был ли масштаб для вас удивительным, хватило ли ресурсов?
— Сложно сказать, очень тяжело посчитать в абсолютных числах. Всегда хотелось бы, конечно, чтобы было как можно больше адвокатов, чтобы каждому уделить внимание. Это была самая массовая акция последних лет. Но в целом справлялись. Не было такого, что человек пишет — я сижу восемь часов вместо трех, а нам некого отправить.
— Перед акцией и после нее увеличилась ли материальная поддержка от сторонников? Насколько заметно? Хватает ли вам этих ресурсов?
— Да, в преддверии и в ходе акции нас заметно поддерживали, на субботней мы покрыли работу всех адвокатов. И даже немножко адвокатов и на суды сможем покрыть работу. Обычно фандрайз — это значительная часть, на которую мы работаем. Сейчас могу сказать, что пожертвований было больше, чем обычно. По сравнению с массовыми акциями 2017–2018 гг. в 1,5–2 раза выросла поддержка. Так пока сложно прикинуть, сколько именно. Когда было московское дело, активно нам помогали, потому что мы выступали защитниками по громким уголовным делам, соответственно, журналисты о нас писали, люди больше знали.
«Апология протеста», адвокат и старший партнер Александр Передрук
— Расскажите о вашем деле вкратце. Ваша работа заключается в том, что вы выезжаете в ОВД? Или оказываете какие-то консультации, что-то еще?
— Команда «Апологии протеста» состоит из шести человек и сети адвокатов по стране, которые с нами взаимодействуют. Юридическая помощь разнообразна. От консультаций, выездов в отделы, защиты в российских судах и Европейском суде по правам человека. Кроме этого, помощь получают и пострадавшие от насилия во время протестных акций. Также подаются иски об отказе согласований местных акций и о компенсации морального вреда за незаконные привлечения к ответственности протестующих. Ведется и защита по уголовным делам. Мы оказываем юридическую помощь по всему спектру дел, связанных с мирным протестом. Разумеется, в пиковые загрузки, когда проходят массовые акции, работать тяжелее, но мы стараемся оказать помощь каждому, кто обратился к нам.
— Как прошел для вас день акции, масштаб не застал врасплох?
— К протестной акции 23 января мы готовились заранее: общались с адвокатами в регионах и столицах. Большинство членов команды работало на приеме сообщений в отдельном аккаунте в телеграме под названием ApologiaHelp. Задержанные пишут на этот аккаунт, если им нужна помощь. Наши сотрудники фиксируют эти обращения, консультируют задержанных, а затем координируют адвокатов и отправляют их к участникам протестных митингов. Мы также получаем сообщения о насилии, с которым столкнулись протестующие. Наши адвокаты взяли под контроль несколько дел, обязательно обратимся в Следственный комитет — насилие к мирным протестующим недопустимо в демократическом обществе — эти слова мы повторяем раз за разом.
— Сколько с вами сотрудничает адвокатов? Только в Москве или в регионах тоже?
— 23 января, безусловно, был тяжелым днем, ведь мы работаем по всей России. Но сознание, что мы можем кому-то помочь, нас вдохновляет работать дальше и придает сил. Каждый заслуживает право на участие в мирном митинге, и мы за это право активно боремся и будем продолжать бороться, доказывая в судах разных инстанций.
Только в день акции в поддержку Алексея Навального 67 адвокатов «Апологии протеста» работали в 28 городах России: от Владивостока до Санкт-Петербурга. Наши адвокаты выезжали в 85 отделов полиции и оказывали юридическую помощь 1013 задержанным. Кроме того, адвокаты «Апологии протеста» успели побывать на 22 судебных процессах — осуществляли защиту активистов, в основном это были сотрудники штабов Навального и те активисты, которых успели осудить за якобы призывы участвовать в мирной протестной акции.
— Как вы узнаете о задержанных, кому и где нужна помощь? Как происходит координация с другими правозащитными организациями? Как решаете, кто и куда поедет?
— Благодаря хорошим отношениям с нашими коллегами из «ОВД-инфо» мы оперативно решаем вопросы с задержанными, работа проходит эффективнее, а задержанные получают помощь по максимуму.
— Перед акцией и после нее увеличилась ли поддержка от сторонников? Выросло число доноров? Насколько заметно?
— Мы запустили краудфандинг совсем недавно, буквально за пару дней до митинга. Для нас это в новинку, пока что тяжело сказать о результатах и не с чем сравнивать. Но многие отозвались на наш призыв. За неделю мы получили более 1500 платежей. Мы благодарны каждому, кто жертвовал нам единоразово, и тем, кто подписался на ежемесячные пожертвования.
