В Москве на фестивале «Артдокфест» прошла премьера документальной ленты Виталия Манского «Горбачев. Рай». В ноябре картину отметили на главном европейском смотре документальных фильмов — фестивале IDFA в Амстердаме: Виталий Манский получил премию за лучшую режиссуру. Событие это особенное не только потому, что награды русскоязычным работам редки. Фильмы-портреты, особенно о политических деятелях, на фестивалях обычно проигрывают картинам о важных социальных явлениях. Тем более если те сняты с размахом блокбастеров — а последние годы документальное кино ничуть не уступает в динамике и сложности игровому.
Но «Горбачев. Рай» — исключение из многих правил, не только фестивальных. Это вторая работа Манского о первом (и последнем) президенте СССР, первой была почти 20 лет назад лента «Горбачев. После империи». Тот фильм в гораздо большей степени соответствует тому, чего обычно ждут от документального портрета: архивные кадры, много съемок, интервью с близкими и т. д. Нынешний же «Горбачев» историей своего героя не интересуется совсем. Нет здесь обязательных по современной моде динамики, смены локаций, музыки и персонажей. «Горбачев. Рай» минималистичен до аскетизма. По сути, это два интервью самого Горбачева (одно снято в доме, где последние годы жил Михаил Сергеевич, второе — в Горбачев-фонде), эпизод встречи Нового года и беседа с режиссером Алвисом Херманисом, Чулпан Хаматовой и Евгением Мироновым, которые тогда готовились ставить в Театре наций спектакль о чете Горбачевых. Информации в этих интервью не то чтобы много: Горбачев давно и серьезно болеет, быстро устает, теряет нить вопросов или просто не хочет уточнять, что он имеет в виду.
— Так, а что вы все же думаете? — пытается добиться ясности Манский.
— Я тебе все уже сказал! — отмахивается Горбачев.
— Что вы сказали?
— То и сказал.
Но главное понятно и без слов. Тем более что на самый важный вопрос Горбачев дает четкий и однозначный ответ: никакая власть и никакое сохранение целостности страны не стоят того, чтобы проливать кровь.
Виталий Манский — главный российский документалист, исследующий природу власти. Героями его работ помимо Горбачева становились Борис Ельцин, Владимир Путин и его окружение. В фильме «В лучах солнца» он показывал жизнь в Северной Корее, подводя зрителя к выводу, что все декларируемое там благополучие — показуха и фикция. Манский не скрывает своих оппозиционных нынешней российской власти взглядов, из-за чего основную площадку «Артдокфеста» пришлось перенести в Ригу — российское Министерство культуры в 2014 г. отказалось поддерживать фестиваль, а тогдашний министр культуры Владимир Мединский аргументировал это тем, что Манский позволяет себе антигосударственные высказывания.
И он действительно позволяет себе критиковать власть.
Одно из главных посланий официальной риторики — последовательное и настойчивое проталкивание идеи сакральности власти, особенно верховной. В выступлениях многих высших чиновников, фильмах, передачах и т. п. пропагандируется, что «всякая власть от бога», ее можно и нужно оберегать от посягательств врагов, в том числе с оружием. Если при этом под раздачу попадут собственные граждане — ну что ж, бывает. Сами виноваты, не надо было воду мутить. В этой логике глава государства рисуется не живым человеком, но высшим существом, чьи решения не обсуждаются и априори не могут быть неправильными.
В «Горбачеве» Манский показывает, что никакой сакральности во власти нет. Сначала показывает в буквальном смысле — когда камера дает крупный план задремавшего Горбачева. Он сдал, плохо выглядит и почти неузнаваем. Это просто очень пожилой и больной человек. Ничего в нем нет пафосного и великолепного, того, чем можно восхитить поклонников и напугать противников. Горбачев, бывший правитель могущественной империи, — просто человек. И Горбачев и сам не боится показать себя таким — смертным, уязвимым, не способным прожить без посторонней помощи. Уже одно это вступает в противоречие с нынешней официальной практикой, которая приемлет только жанр парадного портрета. И по ходу фильма эту мысль о том, что наделение власти божественными смыслами — сильное преувеличение, разовьют и Михаил Сергеевич, и само повествование.
«Вы понимаете, что изменили весь мир?» — с благоговением спрашивают его Херманис, Хаматова и Миронов в финале фильма. Михаил Сергеевич в ответ просто поет песню.
